«ВЛАДЫКА МИХЕЙ БЫЛ ТАКИМ, КАКИМ ДОЛЖЕН БЫТЬ АРХИЕРЕЙ»

В 2021-м году исполняется сто лет со дня рождения архиепископа Ярославского и Ростовского Михея (Хархарова). К 100-летию владыки Михея на портале «Православие.ru» опубликованы воспоминания протоиерея Владимира Воробьева.

Вместе с ним приходило такое ликование…

В 1990-м году несколько столичных священников создали в Москве православное Братство во имя Всемилостивого Спаса. Протоиерей Владимир Воробьев, ныне ректор Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, рассказал, как Братством был организован детский лагерь.

– Мы обратились к отцу Николаю Лихоманову, теперь ставшему епископом Рыбинским и Даниловским Вениамином, с которым были знакомы с начала 1980-х годов. В то время он служил в Воскресенском соборе города Тутаева Ярославской епархии. Хотелось, чтобы лагерь был в русской глубинке и чтобы рядом был храм.

Отец Николай указал нам село Богослово недалеко от Тутаева. Это очень красивое место на берегу Волги, где сохранились несколько домов и храм, полуразрушенный и совершенно заброшенный. Здесь мы и устроили палаточный лагерь. Правящим архиереем Ярославской епархии в то время был архиепископ Платон (Удовенко). С ним я встречался один раз, на службе у отца Николая Лихоманова в Воскресенском соборе. Владыка благословил освятить этот заброшенный храм священническим чином. Полный ремонт, конечно, нам было сделать не по силам, но, что могли, мы подремонтировали и начали служить в главном приделе.

В 1993-м году епископом Ярославским и Ростовским стал владыка Михей (Хархаров). Мы знали о нем как о человеке, принадлежавшем к кругу епископов и священников из Средней Азии, которые собрались вокруг владыки Гурия (Егорова). Я лично знал одного из них, владыку Стефана (Никитина). Встречался с владыкой Ермогеном (Голубевым). Он приезжал в Москву в Николо-Кузнецкий храм к отцу Всеволоду Шпиллеру, и я имел счастье подойти к нему, познакомиться, получить благословение.

Владыка Михей сразу же захотел побывать у нас в лагере. Первый раз он приехал 6 июля на престольный праздник (храм освящен в честь Владимирской иконы Божией Матери). И потом в этот день бывал у нас каждый год. Он приезжал на берег Волги, где масса детей, палатки, трапезная под навесом, и вместе с ним приходило такое торжество, такое ликование, которое ни с чем нельзя сравнить.

Его не смущало, что все у нас было устроено очень примитивно, что в храме висели бумажные иконы. Денег тогда совсем никаких не было.

Он радовался нам как своим детям

Палатки и полевая кухня достались лагерю от военных. Быт был очень простой. Пищу готовили под открытым небом. Одновременно в Богослове находилось более ста детей из разных регионов России и даже из-за рубежа. Это были ученики гимназий, дети из многодетных семей. На праздник всегда съезжались гости из Москвы. Приезжал отец Александр Салтыков, Николай Евгеньевич Емельянов, «отец отцов», трое его сыновей-священников – Алексей, Иоанн и Николай Емельяновы. Многие из тех, кто бывал в лагере, стали потом священниками.

– Владыка Михей появлялся, и все преображалось, становилось удивительным, – продолжает отец Владимир. – Ему сопутствовал дух святости, особенная благодать, которую чувствовали все. Мы ждали этого дня, а кто-то специально старался приехать 6 июля, чтобы прикоснуться к этой благодати, напитаться ею, увидеть владыку, такого простого, радостного, который являлся для нас любящим отцом. Он приезжал, и все чувствовали себя ему родными, близкими и дорогими. Он радовался нам как своим детям. Это было удивительно. После службы владыка всегда шел на трапезу, которую тоже преображал своим присутствием – говорил тосты, шутил, рассказывал. С ним было очень легко и тепло общаться. К нему возникало полное доверие. Не нужно было ничего бояться, не нужны были особенные церемонии. Он приносил с собой отеческую любовь, которая вызывала ответную любовь в сердцах детей и взрослых.

Я попросил владыку Михея разрешить мне у него исповедоваться (мой духовный отец, протоиерей Всеволод Шпиллер, скончался в 1984-м году). Он легко согласился. С тех пор я периодически приезжал к нему в Ярославль. Он всегда удивительно тепло меня принимал, отводил в свой домовый храм, где совершалась Исповедь. Потом он приглашал меня на обед, расспрашивал, рассказывал. Мы с ним обсуждали разные вопросы, которые в то время были злободневными. Конечно, я спрашивал его про устроение Свято-Тихоновского института, просил его благословения на осуществление разных проектов. Для меня это общение было драгоценным. Он говорил очень просто и любовью наполнял жизнь вокруг, являя, каким должен быть архипастырь и пастырь.

Был случай, когда я приехал, и оказалось, что владыка служит в Толгском монастыре и совершает постриг сестер. Я сразу же туда поехал, присутствовал при постриге, который произвел на меня неизгладимое впечатление. Владыка тогда был уже очень стареньким, слабеньким, все ему было трудно, но он служил и молился с такой духовной энергией, вкладывал в каждый возглас удивительную благодатную силу. Он служил с живой верой, с пламенной молитвой и любовью, ни одного слова не говоря формально, мимоходом, наскоро. В слова молитвы он вкладывал свое сердце, всю свою веру, обращался к Богу с удивительной силой.

Соединились два старца

13 января 1996 года в Тутаеве почил замечательный старец – архимандрит Павел (Груздев). Последние годы батюшка жил в сторожке при Воскресенском соборе. Похороны состоялись 15 января, в день памяти преподобного Серафима Саровского, которого он особенно почитал, живя по его заповеди: «Стяжи Дух мирный – и около тебя спасутся тысячи».

Отпевание и погребение о. Павла совершил архиепископ Ярославский и Ростовский Михей в сослужении около 40 священников и 7 диаконов, при большом стечении народа. Люди были из Москвы, Петербурга, Ярославля и других мест. Протоиерей Владимир Воробьев вместе с московскими отцами в течение многих лет ездил к архимандриту Павлу еще в Верхне-Никульское, где он раньше служил. На старой выцветшей пленке можно разглядеть и протоиерея Владимира Воробьева, и протоиерея Аркадия Шатова, нынешнего епископа Пантелеимона, и отца Димитрия Смирнова.

– Отец Павел в последние годы сильно болел, ослеп. Но при его отпевании было удивительное торжество, как бывает, когда умирают праведники. Победное шествие святого человека к Богу заставляет ликовать. Ликует его душа, ликуют все его близкие, печали нет, есть радость, легкость и Божия благодать. Это, конечно, ощущал владыка Михей, и получился настоящий праздник – соединились два старца в этой службе.

Отпевали батюшку в нижнем храме Воскресенского собора, а хоронили на другом берегу Волги, на Леонтьевском кладбище. Крутится старенькая видеокассета, возвращает в то время. Вот под колокольный звон из Воскресенского собора священники выносят гроб с телом старца. Вот через Волгу по льду с правого берега на левый тянутся люди. Для Тутаева, если Волга замерзла, это обычный способ передвижения. А зима в том году была суровая, морозы крепкие. На кладбище, когда гроб закапывали, владыка Михей стоял рядом с отцом Николаем Лихомановым. Оператор долго держал их лица на крупном плане. Владыка Михей в клобуке, отец Николай в скуфейке. Оба смотрят вниз, где могила. Молятся…

Я чувствовал себя родным и близким ему

Отец Владимир хорошо помнит, как было трудно владыке Михею в последние годы. После перенесенного инсульта он пребывал в полной немощи, передвигался на коляске, но, как и раньше, неизменно был приветлив и радушен.

– В последний раз, когда я был у него, он изнемогал от мучительной болезни. При нем был отец Федор (Казанов), теперь митрополит Волгоградский и Камышинский. Он самоотверженно ухаживал за владыкой день и ночь и выглядел совершенно измученным. Старец очень сильно страдал, но по-прежнему благожелательно, с любовью принимал меня, беседовал. Я чувствовал себя родным и близким ему. Вероятно, так чувствовали себя все, знавшие владыку.

Подготовила Эльвира Меженная, pravoslavie.ru