ПРАВОСЛАВИЕ И РОССИЙСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ. ЧТО ДАЛО ПРАВОСЛАВИЕ РОССИЙСКОЙ КУЛЬТУРЕ?

1 декабря 2023 года в Ярославской духовной семинарии прошло Пленарное заседание Регионального этапа Международных Рождественских образовательных чтений. Тема чтений: «Православие и отечественная культура: Потери и приобретения минувшего, образ будущего». Работу форума возглавил митрополит Ярославский и Ростовский Вадим.

На Пленарном заседании архимандрит Сильвестр (Лукашенко), член Епархиального совета и председатель Церковного суда епархии, председатель Церковно-исторического общества и член Общественной палаты области, выступил с докладом «Православие и Российская цивилизация. Что дало Православие российской культуре?». Доклад подготовлен совместно с профессором В. Багдасаряном.

«Еще в середине XX столетия насчитывалось несколько сот определений культуры, и перечень был неполный. Сегодня, вероятно, можно было бы перечислить несколько тысяч определений. В результате такой гипертрофированной множественности оказалось блокировано вообще какое-либо понимание культуры. Можно сказать, что постмодерн начался с понятия культура, а потом уже был перенесен и на другие сферы.  Чиновники в этой ситуации лучшее, что могли сделать, это пойти по пути отраслевого подхода. Культура в их трактовке — это музеи, библиотеки, театры, хоровые коллективы, кинопроизводство и т.д. Но при таком подходе культурой оказывалась любая осуществляемая в рамках обозначенных сфер деятельность, как созидательная, так и деструктивная.

Какое определение культуры было бы с точки зрения укрепления духовно-нравственных потенциалов наиболее полезно? Представляется, что в этом определении должно содержаться два аспекта: первое — культура — это то, что отличает человека от животного; второе — культура — это то, что отличает одну общность от других. Из этого определения следуют установки для государственной культурной политики. Если культура — это то, что отличает человека от животного, следовательно культурная политика должна быть ориентирована на развитие социальных и духовных качеств в человеке. И напротив, она должна противостоять тенденциям биологизации и потребительства. Если культура, это то, чем одно сообщество отличается от другого, то в рамках государственной культурной политики необходимо поддерживать не всякое творчество, а цивилизационно-идентичное. Напротив, в отношении инокультурной продукции должен быть установлен фильтр, который бы отсеивал все то, что представляет угрозу цивилизационной идентичности.

Посмотрим теперь через эту призму на роль Православия для русской культуры.

Во-первых, Православие установило идеальные ориентиры для русского (российского) сообщества. Развитие -это есть всегда движение от реального к идеальному. Когда же нет идеального, то нет и развития. В этом случае происходит деградация и распад. Идеалы Православия определили и ориентиры воспитательной работы в отечественной педагогике. Даже идеалы формирования нравственной личности в советской школе восходили, хотя и без прямой апелляции, к православному фундаменту.

Существует понятие американская мечта, которая сформировалась на кальвинистской почве. Есть понятие китайская мечта, глубоко укорененная в конфуцианской традиции. Соответственно, можно говорить и о русской мечте, и она в сути своей есть мечта о Царствии Небесном.

Во-вторых, Православие сформировало идентичный для России образ человека. Человек на Западе понимался либо как индивидуум, либо как социальное животное. Производным от образа человека-индивидуума являлась установка индивидуализации, фактически доведенная до патологии идея самовыражения. Из западного понимания человека как социального животного следовало развитие положения о доминации в нем биологических потребностей, фактически формирование на этой основе системы потребительского общества. Человек сообразно с православным взглядом это образ и подобие Божие и собрат во Христе. Отсюда совершенно другие следствия, чем те, которые сложились на Западе.

В-третьих, на основе Православия сложилась уникальная российская система национальных отношений. В основании ее были положены слова апостола Павла из Послания Колоссянам, что нет ни эллина, ни иудея, ни скифа… а все едины, и во всем Христос. На этой платформе стала возможна система множественного сосуществования народов. Система многоэтнической гармонии существовала и в Российской империи, и в Советском Союзе. В Великую Отечественную войну эта система столкнулась с неоязыческой расистской системой превосходства и неравенства рас и наций.

В-четвертых, при опоре на Православие сложился особый симфонический тип российской государственности.  На Западе Римско-Католическая церковь и государство были жестко отделены друг от друга, и даже боролись между собой — соперничество императорской и папской власти. Далее развитие западной модели состояла в разделении государственной власти на отдельные ветви, привнесение идеи партийного многообразия. В отличие от нее русская модель стремилась всегда к целостности — симфонии и холизму. Идея симфонии властей была унаследована Россией от Византии и имела православное происхождение. И даже при переносе на российскую почву шаблонов западной модели разделения, российская политическая система все равно тяготела к целостности. 

В-пятых, на православной основе были созданы уникальная русская школа и связанная с ней система педагогики. Первым трудом, от которого была производна традиция православной педагогики, было сочинение Климента Александрийского «Педагог». В нем раннехристианский автор выдвигал идею о том, что учитель в своей педагогической деятельности должен уподобляться Учителю всего человечества — Христу. Первые школы на Руси, как известно, создавались при монастырях. Позже фундаментальные основания русской классической школы и педагогики были разработаны Константином Дмитриевичем Ушинским — глубоко верующим христианским мыслителем. А далее уже в СССР после периода исканий с 1930-х годов творческое наследие Ушинского было взято за основу выстраивания советской школы. Таким образом, через фигуру Ушинского христианские традиции без прямой ссылки на Православие были перенесены в школьное образование и воспитание в СССР, признаваемые сегодня лучшими в истории мировой педагогики.

В-шестых, из Православия вышла великая русская классическая литература, а из нее, в свою очередь, особый тип советского кинематографа. Русскую литература отличалась от других литературных традиций глубокой психологичностью. Этот психологизм был производен от христианского представления о душе, душевноцентричности русской религиозной мысли. Таким же психологичным в противоположность шаблонам Голливуда оказался и советский кинематограф.

В-седьмых, Православие сформировало особое понимание героического, специфику раскрытия образа героя. Античный языческий герой был героем триумфатором и индивидуалистом. Русская идея героики выстраивалась исходно на осмыслении Голгофы. Русский герой жертвует собой ради высшей идеи и за други своя. Христианские воины — Илья Муромец или Александр Пересвет существенно отличаются от героев европейской античной мифологии или средневековых эпосов Европы.

В-восьмых, Православие привнесло в русское сознание особое христианское понимание Любви, противоположное античному эросу. Любовь, сообразно с христианской традицией, оказывалась выше Закона. Этот приоритет был установлен еще первым русским по происхождению митрополитом Киевским Илларионом в сочинении «Слово о законе и благодати». Федор Тютчев в соответствии с православной традицией в ответ на слова германского канцлера Отто фон Бисмарка о том, что единство возможно выстроить только через железо и кровь, отвечал: «А мы попробуем любовью, а там посмотрим, что прочней».

Приоритетность любви над законом приводит к скептическому отношению в русской традиции к инструкциям, бюрократическим формулярам. Кому-то это казалось принципиальным изъяном. Но скепсис в отношении инструкций, стандартов и стереотипов позволял русским находить решения делать открытия, недоступные для западного инструктивистского мышления. 

В-девятых, Православие внесло важнейшую лепту в формирование российского пространства — крупнейшего в мире. Освоение Россией евразийских территорий соотносилось, как правило, с активной миссионерской деятельностью. Часто на новые территории первыми приходили христианские подвижники, такие как Стефан Пермский. Освоение пространства подразумевает не только хозяйственные аспекты, но и прежде всего смысловые. И эту роль смыслового освоения взяла на себя Церковь. Механизмом расширения русского цивилизационного пространства являлось крещение языческих племен и народов. Крещеные народы Сибири и Севера становились русскими в отличие от крещенных индейцев, которые даже крестившись, испанцами или англичанами стать не могли.

В-десятых, Православие, находившееся в жесткой полемике к западному христианству, определило явление русской альтернативы. От альтернативы католицизм-православие была исторически производна альтернатива Россия — Запад. Запад претендовал на универсальность своего пути, тогда как Россия заявляла, что можно развиваться и иначе. Альтернатива советского коммунизма против капитализма также восходила исторически к православно-католическому противостоянию. В марксизме, следует напомнить, никакой альтернативы не существовало. Коммунизм, сообразно с марксистским пониманием, приходил на смену капитализму, а вовсе не был ценностной альтернативой. Напомню в этой связи рассуждение Николая Бердяева о том, что Коммунистический III Интернационал ни есть Интернационал вовсе, а трансформацией православного средневекового учения «Москва — третий Рим». И сегодня Россия, манифестируя обращение к традиционным духовно-нравственным ценностям, противопоставляемым ценностям постмодерна, фактически вновь артикулирует мировую альтернативу. 

В-одиннадцатых, Православие составило исходно фундамент российского государственного суверенитета. Российское государство исторически сложилось как государство-цивилизация. Ядром российской цивилизационной общности являлось Православие, и соответственно, государство-цивилизация было православное государство. Так оно исторически и было, а возникшая в рамках русской православной мысли концепция «Москва -третий Рим» явилась обоснованием государственной суверенности. 

Русь, а потом Россия, исторически развивались в иноцивилизационном окружении. Соответственно, и многие конфликты с внешним миром являлись для России цивилизационными войнами. Защита территорий, народа и государственной суверенности сопрягалось в этих войнах и с защитой Православия.

В-двенадцатых, Православие определило формирование особых российских принципов этики и эстетики. Этика, как отношение к добру и злу, являлась производным от христианских добродетелей. Грех — это в основе христианское понимание греховности. Даже в СССР, атеистическом государстве, в обыденной жизни население руководствовалось православными этическими принципами. Даже ставшие в СССР лозунгом слова — «кто не работает, тот не ест», в действительности были взяты из Второго Послания Фессалоникийцам святого апостола Павла. 

Православные основания заложены и в российском восприятии прекрасного. Образ, с которого начинается представление русской культуры — Храм Покрова на Нерли, Покровский собор (известный как Храм Василия Блаженного), храмовые комплексы Новгорода, Суздаля, Ярославля, Троице-Сергиевой Лавры, Троица Андрея Рублева — все это образы православные. Все они могут быть рассмотрены в качестве культурных кодов России. Да и само понимание красоты с приоритетностью красоте внутренней, духовной — это тоже пришло от Православия. Слова «Не в силе Бог, а в правде», приписываемые святому Александру Невскому, выражают христианское видение, что правда стоит выше физической силы.

В-тринадцатых, Православие заложило основание формирования русской идентичности. Русский прежде считалось идентичным православному. О самом Православии отзывались как о русской вере. Большинство русского населения, работавшего на земле, имели наименование крестьяне, то есть христиане. Предполагалось, как само собой разумеющееся, что эти понятия совпадали. Сейчас это, конечно, не совсем так.

В-четырнадцатых, через Православие была исторически сформирована ось российской истории. С крещения Руси, можно считать, зародилась российская цивилизация. Главные герои российской истории средневекового периода княгиня Ольга, Владимир Креститель, Ярослав Мудрый, Владимир Мономах, Андрей Боголюбский, Всеволод Большое Гнездо, Александр Невский, Даниил Московский, Иван Калита, Дмитрий Донской. Среди них — православные святые.

Таким образом, можно констатировать, что влияние Православия на формирование российской цивилизации имело определяющий характер. Но как отразить это влияние в системе преподавания и просвещения? Существуют, как известно, разные методологии раскрытия общественных дисциплин, и, в частности, истории. Теория формаций, которой руководствовались в советской школе, как и теория модернизации, которой оперировали в последнее время, влияние Православия и его специфику раскрыть не могли. Рассматривая его с точки зрения классовой борьбы или модернизационных процессов, выявить особенности ценностей и идей было невозможно. Такие возможности предоставляет цивилизационный подход. Он позволяет показать роль Православия как фундамента или ядра российской цивилизации. И не случайно, классики цивилизационного подхода преимущественно и определяли российскую цивилизацию как православную (или евразийско-православную). Очень важно, что именно цивилизационный подход, взгляд на Россию как государство-цивилизацию, был взят за основу преподавания новой дисциплины «Основы российской государственности». Но при этом не удалось применить методологию цивилизационного подхода в новых учебниках по истории для 10 и 11 классов.

Нельзя не поделиться и видением угроз в освещении Православия и его истории в связи с подготавливаемым к внедрению во всех вузах страны нового курса «История российских религий». Широкого обсуждения содержания программы нового курса нет, что само по себе вызывает разочарование. Создается впечатление, что курс хотят ввести втихую, дабы его содержание не вызвало соответствующую критику. Ничего неизвестно, проходил ли курс экспертизу со сторону ведущих религиозных организаций России, и, прежде всего, Русской Православной Церкви. Распространяется информация, что координировать реализацию курса в вузах будет Высшая школа экономики. Само по себе, если это подтвердится, то может быть оценено как либеральный реванш. ВШЭ не известна как экспертный центр по религии. Те ценности, которые транслирует этот вуз, далек от ценностей, которых придерживаются религиозные организации, представляющие традиционные религии России. Поручить реализацию курса «История российских религий» Высшей школе экономики худшее из всех возможных решений по курированию этого курса, фактически гарантированное навязывание повестки, противоречащей повестке и смыслу учений традиционных российских религий. И эти опасения при ознакомлении с программой курса подтверждаются.

Вызывает сомнения само наименование курса. Задача сегодня состоит не в том, чтобы изучать и поддерживать любую религию, каковых множество. С поддержкой любой религии, вплоть до магии и сект, выступали нацисты в рамках плана Ost. Ими преследовалась цель размывания цивилизационного ядра, связанного с Православием. Открывая простор для всех, ими наносился удар по религии большинства. Предлагаемый курс он также всех религиях. Молодежи будет показано, что религий много и православной традицией их выбор не ограничивается. Между тем, нужен был бы курс с другим названием — «Основы православного мировоззрения и история Русской Православной Церкви». Могут возразить, что у нас не все православные. Да, это так. Но у нас и не все разделяют традиционные ценности. Следует ли из этого, что обучение традиционным ценностям должно быть вообще блокировано? Вероятно, в тех регионах, в которых православные составляют большинство, курс может носить обязательный характер, для других — факультативный. Если кто-то не разделяет православного учения, он должен, как минимум, знать религию окружающего его большинства. 

Курс дается в секулярной версии, изучение феномена религии извне, а не изнутри. Фактически воспроизводится эволюционный подход к истории религии. В первой же теме курса дается вопрос «Исторические ранние формы религии». Сама постановка вопроса противоречит христианскому взгляду о религии как общении человека с Богом и основывается на предположении, что религии когда-то исторически возникли и далее эволюционировали.

В разделе 1 – Историко-религиоведческом (так он называется в программе), христианству уделяется столько же времени, сколько и иудаизму, исламу, и буддизму. При изучении христианства Православие не акцентируется в сравнении с другими христианскими направлениями.

Удивительным образом в программе курса нет слова Бог. Есть Коран, но нет Библии. Нет ничего ни о пришествии Христа, ни о деятельности апостолов. Вероятно, все это скрывается под очень расплывчатым наименованием «Возникновение христианства». В программе курса нет упоминаний о русских святых, вообще о ком-либо из религиозных деятелей, нет вообще названий Русская Православная Церковь (есть Русская Церковь – в отношении к ранним периодам) и Московский Патриархат. Из исторической части выпали религиозные войны на Западе. Ушли разработчики и от конфликтных тем, каковой, в частности, являлась униатская экспансия, без которой нельзя адекватно объяснить происхождение русофобии на Западной Украине. Нет понятий добра и зла, без которых нельзя говорить о религиозном сознании. Нет, соответственно, и понятия грех. Не обнаруживается намерение раскрытия в рамках курса представлений традиционных религий о будущем, а это будущее — Армагеддон, схватка сил добра и зла. Без этого, очевидно, взгляд на религию будет деформирован.

В разделе 2 – «Исторические аспекты формирования России как поликонфессионального государства-цивилизации» роль Православия оказывается фактически растворена. Разработчик игнорировал изменения в политике государства в отношении Церкви во время Великой Отечественной войны, включая новое восстановление Патриаршества, и гонения на Церковь в хрущевские годы. Обращает внимание, что слово Церковь пишется в программе с маленькой буквы, что характерно для секулярного подхода.

Раздел 3 «Религиозные традиции России и традиционные российские духовно-нравственные ценности» мог бы потенциально иметь большое значение в формировании мировоззренческой позиции обучающихся. Однако, собственно религиозные воззрения в разделе оказались вообще не отображены. В разделе нет не только Бога, но и религиозной веры, как и религиозного культа. Нет и слово «душа», заменяемое словом «сознание». Странным делом нет ничего, каким-либо образом относящегося к религии. Перечисленные в указе № 809 традиционные ценности взяты купировано при исключении тех, которые в наибольшей степени соотносятся с религиозной традицией. Отсутствуют, в частности, ценностные ориентиры – высоких нравственных идеалов и приоритета духовного над материальным. Утверждается в разделе об «общности духовно-нравственных ценностей для верующих и неверующих», что вообще перечеркивает все содержание курса. Оказывается, что ценности вообще не зависят от религии и являются у верующих и неверующих одинаковыми.

Приходится констатировать, что тот курс, как он разработан сегодня, не просто не полезен, но может иметь самые тяжелые деструктивные последствия.

Православие сыграло определяющую роль в формировании российской цивилизации. Однако, чтобы отразить ее нужны соответствующие учебные курсы и специальная методология. Пока же мы сталкиваемся с различными деструктивными попытками подорвать роль Православия, дискредитировать ее историю».

Пресс-служба Ярославской епархии