КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: «ЗА ПОСЛУШАНИЕ»
Два десятилетия назад 6 декабря, накануне дня памяти святой великомученицы Екатерины, архиепископ Ярославский и Ростовский Кирилл (ныне – митрополит Казанский и Татарстанский) по окончании всенощного бдения совершил монашеский постриг инокини Агафангелы. Новопостриженной монахине было дано имя Екатерина – в честь глубоко почитаемой во всем христианском мире святой, которой после крещения во сне явился Сам Спаситель и, вручив ей кольцо, назвал Своей невестой. Монашеский постриг инокини Агафангелы состоялся после одного трагического события, о чем она, вот уже более семнадцати лет возглавляющая Казанский женский монастырь в Ярославле, поведала порталу «Монастырский вестник». В продолжение темы, получившей прописку на нашем портале – «Новое имя, или Рождение в новую жизнь» – говорили мы с матушкой также и о событиях радостных, воодушевляющих.
«ДЛЯ МЕНЯ СВЯТАЯ ЕКАТЕРИНА – ТАКАЯ ВЫСОТА НЕВОЗМОЖНАЯ!»
Матушка, что предшествовало Вашему монашескому постригу?
Вообще я до сих пор с содроганием вспоминаю тот поздний вечер в Данилове. Когда я приезжала в Казанский собор на Горушке (поселок близ Данилова, с ударением на втором слоге) – к строителям, к матушке за просфорами, они все мне говорили, что уезжать в Ярославль надо пораньше, засветло. Мол, народ здесь лихой. Я же в тот раз взяла обратный билет на одиннадцатичасовую электричку и шла по пустынной улице в направлении вокзала, нагруженная котомками. Прошла мимо милицейской машины, мимо такси, могла попросить кого-то из них подвезти, но подумала, что лучше пешочком пройдусь, подышу свежим воздухом. И вот когда я вышла на темную улицу, где фонари не горели, тогда только испугалась. И услышала, как кто-то сзади бежит. Не передать весь ужас от встречи с грабителями: я кричала, что нельзя это брать, у меня тут иконы (предназначенные для иконостаса они были свернуты в рулон). В тот момент я сумку держала крепко, но после того, как они ножичком срезали толстенный ремень (он словно по маслу прошел), я поняла, что рискую быть покалеченной и отпустила ее.
Самое печальное: в ней лежали пожертвования, собранные на кресты на купола Казанского собора – того самого собора, что строился по благословению святого праведного отца Иоанна Кронштадтского, который выбрал для разработки проекта известного петербургского архитектора Василия Косякова (вспомним, к примеру, величественную Казанскую церковь в Воскресенском Новодевичьем монастыре в Санкт-Петербурге или грандиозный Морской Никольский собор в Кронштадте). А освящал храм в Данилове святитель Тихон, Патриарх Всероссийский. Причем это был последний российский храм, освященный после прихода советской власти. Деньги на кресты я везла строителям, но они сказали: «Отдадите в следующий раз!» Потом я писала в местную газету: «Простите, люди добрые, вот таким образом не уберегла ваши пожертвования!»
И к кому Вы пошли со своей бедой?
Конечно, к правящему архиерею. Архиепископ Михей (Хархаров) уже был на покое – кафедру возглавил архиепископ Кирилл (Наконечный). Выслушивая мою горестную историю, владыка Кирилл, видно, изрядно переживал за меня и сочувствовал, а в конце разговора он сказал: «Да тебя просто в городе никто не знает! Надо тебя постричь в монахини и дать настоятельский крест». После он мне говорил: «Ты этого креста не заслужила. Это тебе только залог. Ты его еще будешь отрабатывать!» И я, наверное, до сих пор отрабатываю… Хронологически было так: 6 декабря 2003 году владыка постриг меня в мантию и ровно через месяц мне был дан настоятельский крест.
Вы быстро привыкли к своему новому имени? Вообще оно было для Вас ожидаемо или прозвучало неожиданно?
Постриг совершался в Свято-Введенском Толгском женском монастыре, и столь известное прекрасное святое имя прозвучало для меня неожиданно, но долго привыкать к нему не пришлось. Уж слишком мало времени прошло с момента иноческого пострига до монашеского… Как бы само собой имя Екатерина стало моим родным, будто меня всю жизнь так звали. Какие мысли приходят в голову, когда я задумываюсь над тем, в честь какой великой святой меня назвали? Вспоминаю, что столько соблазнов было перед ней, столько возможностей власти то и дело возникало на ее пути, но она в поисках Идеального сохранила себя и, уверовав в Него, удостоилась Обручения. Поражают ее глубокий ум, обширность знаний в разных областях, стойкость, мужество и удивительная чистота души. Для меня святая Екатерина – такая высота невозможная! И никак – ни взглядом, ни мысленно – не узреть мне ее. Вот так я и чувствую себя перед своей молитвенницей и только благодарю ее, прошу прощения и благословения у нее.
А за минувшие два десятилетия были у Вас какие-то особо памятные дни тезоименитства, может быть, связанные с определенными событиями?
Вы спросили, и мне сразу же вспомнилось торжественное освящение владыкой Кириллом (2009 год) престола нашего Казанского собора. Это знаковое как для монастыря, так и для Ярославля событие состоялось в преддверии 400-летия обители. С какими трудностями собор восстанавливался, кто помогал его вернуть к жизни – об этом я подробно рассказывала в своем предыдущем интервью на портале «Монастырский вестник» – «Мы небо видим!» А в 2020 году 7 декабря в честь 410-летия обители нас награждал митрополит Ярославский и Ростовский Вадим, что тоже памятно.
ГОЛГОФА ИЛИ КУСОЧЕК РАЯ НА ЗЕМЛЕ?
У многих наших обителей есть свой сайт, и как замечательно, что из информации, размещенной там, можно почерпнуть немало ценных сведений! Таким образом я, к примеру, узнала, что Ваш постриг в иночество стал первым постригом в возрождающейся обители. К тому же Вы стали первой инокиней, которую после прославления святителя Агафангела, митрополита Ярославского, исповедника, нарекли именем в честь этого выдающегося иерарха Русской Православной Церкви XX века.
Для меня полной неожиданностью было не только наречение именем святителя, который почти 40-летним архипастырским правлением и исповедническим подвигом снискал общецерковное почитание, но и сам постриг. Вероятно, так открылось владыке Михею… Я еще только постигала «азы» послушничества, как «настигло» меня иночество. Мощи святителя прибыли к нам совершенно чудесным образом. По благословению Святейшего Патриарха Алексия II они были определены в Казанский женский монастырь (единственный монастырь на то время в центре Ярославля). Мне же довелось их сопровождать в крытой «Газели» – я сидела на табуреточке рядом с гробиком, и это было очень волнительно. Такое чувство меня охватило, что не гроб мы сопровождаем, а живого человека. И это чувство присутствия в обители святителя не покидает меня и поныне.
Господь судил потрудиться ему в Сибири, Прибалтике. Непростыми были эти места его архипастырского служения, но как много он сделал, обращая людей ко Христу, опекая их духовно и материально! А Ярославскую кафедру митрополит Агафангел возглавил в феврале 1914 года, то есть за считанные месяцы до Первой мировой войны, и для него этот последний период его служения стал подвигом, о чем мы стараемся рассказывать всем, кто посещает нашу обитель. И в первую очередь – детям, подросткам. Водим их в созданный нами с любовью монастырский музей.
Тогда, в апреле 2001 года, во время иноческого пострига я не могла в полной мере вместить постриг как таковой, и тем более слишком для меня невместимо было и само наречение в честь святителя – да, первое после его прославления… Я пребывала в каком-то отстраненном от реальности состоянии – меня заботило мое недостоинство, моя греховность, и я проплакала всю исповедь пока, батюшка читал мое «откровение». Минули годы, но и теперь (быть может, даже острее) я понимаю, как велико было снисхождение ко мне владык, постригавших меня в иночество и монашество.
Источник: monasterium.ru